Татьяна Тульчинская (Здесь и Сейчас): «Хороший человек - это не профессия, а желание сделать доброе дело, какое бы искреннее оно ни было, не гарантирует того, что всё получится».
Татьяна Тульчинская, директор благотворительного фонда «Здесь и Сейчас», рассказывает участникам клуба, какие компетенции помогают добиваться ей успеха в руководстве благотворительным фондом, о том, как она выбирает проекты для оказания помощи, а также о том, как строить взаимоотношения с волонтёрами.
1. Какая твоя самая сильная компетенция?
Я, наверное, отвечу так, как мало бы кто из моих коллег ответил, я думаю, что мне больше всего помогает опыт системного мышления, который я имею. Я пришла из науки, я не имею опыта работы в бизнесе, и вряд ли когда-нибудь я была бы там успешной, не потому что у меня не хватает мозгов, а потому что я по своей природе неконкурентна, поэтому в бизнесе такие, как я не выживают. А в благотворительности выживаю, и неплохо. И это помогает мне не только делать какие-то хорошие дела, но и ощущать себя успешной. А тот опыт, который я получила во время обучения и написания диссертаций, других научных работ, я даже продолжаю этим немного заниматься, но это оказалось очень важно. И в какой-то момент я пришла к выводу, что непринципиален предмет, которым мы занимаемся, а принципиальны какие-то подходы и методики. Я по образованию историк, занималась 18 веком, это было довольно давно, но то, чему я научилась, очень помогает мне сейчас.
2. В чём заключается этот подход?
Наша российская благотворительность, несмотря на то, что вышла из своего дикого периода, когда, действительно, было всё плохо и все работали по принципу «беги, спасай» и тушили пожары в прямом и переносном смысле, то сейчас большая часть благотворителей пытаются составлять программы, и это очень хорошая тенденция, но, тем не менее, существует огромное количество стереотипов. Один из них гласит, что человек, который занимается благотворительностью - это хороший человек. Я это категорически не разделяю, потому что я не понимаю, что такое хороший человек, с моей точки зрения это какая-то абстракция, а, во-вторых, как говорят, хороший человек - это не профессия, а желание сделать доброе дело, какое бы искреннее оно ни было, не гарантирует того, что всё получится. Например, мы часто ездим в регионы, и я категорически не беру с собой людей, которые не согласны с принципами поведения на дороге. Потому что весело собраться где-нибудь на заправке в 6 утра, весело рассесться по машинам и весело дёрнуть кто во что горазд куда-нибудь за 300 километров - очень скоро кто-нибудь окажется в кювете, а зачем это нужно? Это мы ехали к детям сделать доброе дело. Это, конечно, некий образ, но он применим достаточно широко. Поэтому мне кажется, что нужно переходить от идеи добрых дел вообще к каким-то управленческим навыкам. Я исхожу из того, что благотворительный проект, как и любой другой проект, требует очень вдумчивого, серьёзного администрирования и соответствующих навыков.
3. Как ты выбираешь, кому помогать, а кому - нет?
Для меня в выборе тех, кому мы будем оказывать помощь, ключевым является проактивная позиция со стороны заявителя. Потому что, когда нас начинают бомбардировать просьбами покрасить забор, сделать капитальный ремонт или купить дорогие компьютеры, то я понимаю, что им живётся тяжело, но, скорее всего, мы им откажем. Не потому что не хотим или не сочувствуем, у нас просто ограниченный бюджет, и мы должны выбирать. И мне кажется, что наиболее эффективной является помощь, когда мы участвуем в чём-то творческом в самом широком смысле этого слова. Мы не просто что-то детям покупаем и раздаём, это неистребимо, это было, есть и будет всегда, и есть огромное количество людей, которые не могут посвятить этому всё своё время, как посвящаю его я, потому что это моя работа, они просто хотят раз в месяц купить детям тетрадок, и мы им поможем это сделать. А мы участвуем в программах социальной адаптации, дополнительного образования, профориентации для выпускников, даём им дополнительные навыки, серии тренингов, организуем выезды. И, конечно, мы вкладываемся, и учреждения тоже должно вкладываться, директор должен разделять нашу точку зрения на то, что это важно, но если он не разделяет, то мы вряд ли договоримся. Я не утверждаю, что мы всегда правы, но если у администрации школы подход такой, что им сперва нужно заменить парты, а потом отправить детей на научный семинар, то, скорее всего, не будет ни того, ни другого. Для директора нужно совершить очень серьёзное административное усилие, потому что наше присутствие в детском доме - это большая проблема для него, потому что мы заставляем его делать то, что он делать никак не планировал и отвлекать какие-то внутренние ресурсы учреждения на нас. И я отдаю себе отчёт в том, что для него мы - беспокойство, камень в ботинки. Но есть прекрасные директора, которые на это идут, спасибо им за это. С ними мы сотрудничаем, и с ними у нас получается много хорошего, есть динамика, это видно. По детям видно.
4. Как ты организуешь работу в своём фонде?
У нас очень много волонтёров, и я себе задала вопрос, до каких пределов будет расширяться фонд, и ответила на него, решив, что фонд никогда не будет очень большим. У нас нет задачи накрыть собой всё, у нас нет задачи отчитаться, что мы помогаем 120 детским домам. Для меня было очень важно научиться делегировать полномочия и научиться разделить объём работы, который никто не может сделать, кроме меня и тот объём работы, который может сделать кто угодно и, в первую очередь, волонтёры, которые посвящают этому делу часть своей жизни. С одной стороны, им нужно отдать по максимуму, а, с другой стороны, им нужно отдать тот участок работы, где они не могут напортачить. И я не сразу научилась строить какие-то планы, в том числе, стратегические. Фонд, как юридическое лицо, был образован для решения конкретных вопросов, мы начали ездить в детские дома, у нас возникли проблемы с тем, что нам нужно как-то легализовываться. Нам нужно было как-то выходить в свет, и у нас появились доноры, которые были готовы давать нам деньги, но это нужно было делать официально, и для решения этих вопросов мы зарегистрировали фонд. И только потом стало понятно, что это очень хороший инструмент. Например, мы проводили конкурс инновационных проектов, мы возомнили себя грантодающей организацией, это было три года назад и по базе разослали письма во все сиротские учреждения страны. Мы сказали, что мы объявляем конкурс, вот форма заявки, и я получила порядка 75 заявок, что меня сильно потрясло, и они были самые разнообразные, среди них были просто замечательные, и мы их поддержали. Эти заявки пришли к нам не только из центральной России, вплоть до Иркутска, и я считаю, что это был успех в определённом смысле.
5. В этом проекте должны были участвовать дети или администрация детских домов?
Администрация, и они нам писали проекты. Например, кто-то просил спортивную площадку, они могли прислать смету, и мы видели, сколько денег было нужно. На другой чаше весов у меня тоже лежал проект, где у меня тоже просили спортплощадку, но там просили только стройматериалы. И эти люди говорили, что они подумали, нарисовали, провели среди детей конкурс на тему «Какую спортплощадку они бы хотели», строить они тоже собирались сами, а ещё у них были студенты какого-то соседского вуза, которые будут строить её вместе с детьми и так далее. И, конечно, мы берём второй проект, потому что видно, что они будут работать. Были разные проекты: кому-то мы помогали оборудовать пекарню, один из моих любимых проектов проходил в Ленинградской области, когда ребята из детских домов помогали одиноким старикам. А для меня старики вообще больная тема, потому что про них все забывают. И ребята кому-то ставили заборы, кому-то перекрывали крышу, и опять-таки мы купили только стройматериалы, а остальное они сделали сами. А мне потом они присылали счёт, например, на 20 килограмм гвоздей, я им звоню и спрашиваю, куда им понадобилось 20 килограмм гвоздей, а мне отвечали, что 20 килограмм - это совсем немного. Я смотрю на гвозди, понимаю, что это, действительно, немного, как раз на крышу-то и хватит. И это был прекрасный проект, мне потом прислали чудесные фотографии, и я была горда собой.
6. Как работать с волонтёрами?
С волонтёрами вообще всё очень интересно, поскольку помимо того, что я являюсь директором этого фонда, я ещё и преподаю. Может быть, в каком-то смысле я этим утоляю свою тоску по научной деятельности: я читаю семинары, веду тренинги, в том числе, и для волонтёров и для тех, кто руководит волонтёрами. Волонтёры - это разные люди, и у них огромное количество разнообразных мотиваций, от каких-то конструктивных из серии «хочу помочь» до совершенно негативных, деструктивных и опасных из серии «хочу решить собственную проблему», «хочу, чтобы меня благодарили» и так далее. И с волонтёрами трудно, потому что они ничего не получают в материальном плане, хотя они получают то самое чувство глубокого удовлетворения, они общаются с интересными людьми, они прекрасно проводят время. И это, действительно, очень большой кайф, когда человек пять дней в неделю сидит в офисе, а потом едет в детский дом, то ему там хорошо. Волонтёра нужно уважать - если человеку не уделять какое-то внимание, то он просто уйдёт обиженным, и будет жаль, потому что он хотел сделать что-то хорошее. С другой стороны, волонтёр не может претендовать на то, чтобы изменить глобально стратегию и миссию организации, потому что он либо соглашается, либо уходит в другую организацию, где он синтонен. Волонтёры, которые звонят и говорят, что хотят нам помогать, а в следующей фразе говорят, что они уже всё придумали - это уже страшно. Потому что они уже всё придумали, причём, придумали по-своему, и если им попытаться сбить программу, они зависают, как компьютер, и в лучшем случае не происходит ничего, а в худшем случае происходит чёрт знает что. Плюс ко всему, есть определённые принципы, которые я называю принципом игры на чужом поле, потому что была масса казусов от смешных до трагических. Я помню, как на меня кричала старшая медсестра из отделения урологии 18 больницы: «Вы что, с ума сошли? Приехали ваши студенты, устроили детям праздник. Вы что, не понимаете, что это урологическое отделение, а они тут с квасом, арбузами и пепси-колой!». А детям-то всё равно, у них никакой праздник без пепси-колы не обходится!
7. Как вы влияете друг на друга?
Конечно друг на друга влияем, потому что процесс общения людей - это процесс взаимного влияния, главное - не выпасть за грань, где начинается взаимная манипуляция, это уже будет совсем нехорошо. Мне бог послал людей, которые разделяют какие-то мои основные жизненные принципы, и это очень здорово, я считаю, что это одна из моих больших жизненных удач. Иногда эти люди встречались мне на пути случайно, иногда - нет, они приходили ко мне разными путями, если люди, которые пришли из бизнеса. Бывает, что человек работает в бизнесе и параллельно занимается какой-то волонтёрской деятельностью - и в какой-то момент понимает, что хочет заниматься этим всё время. Конечно, тут есть очень горький финансовый вопрос, потому что не все, кто хочет этим заниматься, не может себе это позволить, потому что в благотворительности много денег не заработаешь. Иногда поднимается тема, этично ли брать деньги за то, что ты работаешь в благотворительности и странно просить за это зарплату. Но я считаю, что любой труд должен быть оплачен, и человек, который работает на благотворительном проекте всё своё время, вполне имеет право на материальную компенсацию. Другое дело, что это не та сфера деятельности, где можно озолотиться, поэтому если кому-то хочется особняк на Канарах, то это не сюда. Но для того, чтобы жить нормально и достойно и кормить семью, это реально. Более того, есть доноры, которые дают деньги на административные расходы, это люди из бизнеса, и они понимают эти потребности, к тому же, они рассматривают это как инвестицию. Они понимают, что могут дать денег на операцию для какого-то ребёнка, а могут дать денег на зарплату директора фонда, а директор фонда, проработав год, привлечёт деньги на 350 операций для детей. Конечно, есть команда, но даже не всегда собираемся вместе, потому что у нас люди работают на разных направлениях, где-то по несколько человек, где-то один может являться координатором проекта. Но есть ключевые вопросы, с которыми все мы согласны - это необходимость какой-то проактивной политики со стороны наших благополучателей, и вообще подход к решению проблемы сиротства, поскольку мы работаем именно в этой теме.
Подготовлено старшим аналитиком Good2Work Анастасией Соцевич.
ИСТОЧНИК Good2Work.
